Как и много веков назад мы стоим перед загадкой человеческой психики. Правда, в наш прагматический век акценты особенно сместились в сторону управления ею. Газеты и журналы пестрят статьями о биороботах, зомби, клонировании людей. Хотя появляются все новые и новые отрасли и концепции психологии, поиск ключа к заветной дверце, похоже, никогда не кончится. Немного настораживает и тот факт, что все новинки к нам, славянам приходят из США.
В этом году в издательстве Янусбукс вышли широко известные на Западе книги Роберта А. Уилсона «Квантовая психология» и «Психология эволюции» (оригинальное название – «Прометей восставший»). Автор излагает свою многоплановую концепцию сознания как туннеля реальности, полученную на базе синтеза нейрологической теории Т. Лири с релятивно-квантовыми идеями современной физики, духовными практиками буддизма, а также достижениями социобиологии.
Поскольку наша соционика – некий интеллектуальный товар, конкурирующий с американскими типологиями психики, я заинтересовался этим неизвестным у нас ранее синтезом. Проанализировав упомянутые книги, я пришел к выводу, что теория Уилсона – другая интерпретация тех же сущностей, которыми занимается и соционика. Ниже я хотел бы провести некоторые параллели.
Уилсон начинает с установления 4-х основных процессов, формирующих психику в онтогенезе. Он перечисляет их по мере убывания детерминирующей силы – жесткости, ограничивающей свободный выбор:
Свое внимание он сосредотачивает, главным образом, на импринте и кондиционировании как механизме образования условных рефлексов. Под их воздействием формируются туннели реальности, или устойчивые модели восприятия мира и реагирования на него.
Мозг человека Уилсон уподобляет аппаратному обеспечению компьютера, а человеческую личность (совокупность его Я) – программному. Нижестоящие в приведенном списке виды программ накладываются на более жесткие вышестоящие.
Переформулирую в терминах соционики. Человек рассматривается как система четырёх вложенных друг в друга по принципу «матрешки» и при этом относительно независимых типов – генетического, импринтированного, кондиционированного и полученного в результате обучения.
В своих последних работах, учитывая критику механистичности монотипного моделирования личности и выросший на этой почве труднопреодолимый кризис диагностики, из которого так и не был найден выход путем введения подтипов, я выдвинул идею репрезентации психики человека как целостной системы типов. Ее специфика заключается в том, что все составные части психики (субличности, отдельные Я) являются релятивно эквивалентными, поэтому нет смысла настаивать на подтипности, т. е. подчинённости одного типа другому.
Для простоты и технологичности я различаю в самом общем виде первый, более жесткий тип, который удобно называть инвариантным, и второй, более мягкий тип – вариативный, вырабатываемый импринтированием и/или кондиционированием и накладывающийся на первый. Оба типа равносильны по степени своего воздействия на поведение человека и вступают между собой в определённое интратипное отношение, порождая внутриличностную динамику [6].
Итак, каждый социотип может быть по-разному импринтирован, то есть к врожденной структуре психики (первому типу) примешивается тот или иной тип импринта – её второй тип, что происходит в так называемые моменты импринтной уязвимости, наступающие в экзистенциально-переломные периоды жизни индивида (чаще всего в детстве).
Подсистемы психики в книгах Уилсона фигурируют под названием нейрологических контуров. Их можно определить как с функциональной, так и со структурной точек зрения, имеющихся в современной соционике. Импринт контура функционально тождественен усилению какой-либо пары психических функций. Если взять структурно, то через импринтирование фиксируется та или иная пара позиций в модели А.
Четкое различие по этому параметру ни Лири, ни позаимствовавший у него эту модель Уилсон не проводят. Я не хотел бы отметать ни тот, ни другой вариант, поскольку они оба могут получить более глубокую соционическую проработку.
Большая роль в концепции отводится противопоставлению базовых контуров футуристическим. Суть разграничения между ними заключается в их эволюционном возрасте: первые более древние, вторые возникают в современности. Базовые контуры, со структурной точки зрения, – не что иное, как хорошо изученное в соционике верхнее кольцо модели А. В работе [7] я назвал его кольцом стабилизации.
Первый контур – оральный биовыживательный. Связан с кормлением и чувством безопасности. Обеспечивает автоматическое избегание всего вредного и хищного.
Структурно соответствует 4 и 3 позициям социомодели, или блоку Суперэго. Импринтируется матерью или первым схожим с матерью объектом, а соционически – опытом конфликтных (КФ) и отношений Суперэго (СЭ).
В функциональном плане тип 1-го контура означает фиксацию в человеке R- и F-состояний – чувственных привязанностей и инстинкта самосохранения.
Второй контур – анальный территориальный. Он отвечает за владение территорией, иерархию в стае, доминирование или подчинение.
Соответствует 3 и 2 позициям социомодели, или правому вертикальному блоку модели А (специального названия он, как и другие вертикальные блоки, пока не имеет). Импринтируется деловыми отношениями (ДЕ), а кондиционируется обратной ревизией (ОР).
Функционально тип 2-го контура фиксирует в своей психике F- и L-состояния – силовое противоборство и правила субординации.
Третий контур – семантический времясвязывающий. Упорядочивает информацию об окружающем мире в соответствии со своим туннелем реальности.
Соответствует 1 и 2 позициям социомодели, или блоку Эго. Импринт осуществляется за счёт отношений зеркальности (ЗЕ), а кондиционирование – тождества (ТО).
Тип 3-го контура функционально усиливает в себе L- и I-состояния, то есть логико-аналитическое мышление и порождение отвлеченных идей для осмысления окружающего мира.
Четвертый контур – моральный социо-сексуальный. Импринтируется первыми опытами оргазма и кондиционируется племенными табу – моральными нормами.
Соответствует 1 и 4 позициям модели, или левому вертикальному блоку модели А. Импринтируется опытом родственных отношений (РО) и кондиционируется прямой ревизией (ПР).
В типе 4-го контура функционально закреплены I- и R-состояния – раскрытие способностей личности в процессе социализации и переживание отношений с другими людьми.
Футуристические контуры, по мнению Уилсона, будут освоены людьми в будущей эволюции. Социоанализ показывает, что они располагаются в нижнем кольце модели А, которое я называю кольцом развития. Давайте сверимся.
Пятый контур – нейросоматический. Отвечает за обратную связь «сознание – тело», соматико-сенсорное блаженство, «кайф» и т. п., наступающие в промежутках между периодами напряжения.
В него входят 5 и 6 позиции, или блок Суперид. Импринтируется активационными отношениями (АК), а кондиционируется дуальностью (ДУ).
Функционально означает усиление в типе функций Е и S – эмоционально-соматических процессов комфорта и здоровья.
Шестой контур – нейрогенетический. Здесь находятся юнговские архетипы коллективного бессознательного – боги, демоны, магические фигуры и т. п. Филогенетическая память человека, детерминирующая его судьбу.
Охватывает 6 и 7 позиции модели. Импринтируется миражными (МИ), а кондиционируется обратнозаказными (ОЗ) отношениями.
Функционально означает фиксацию в типе состояний Е и Т – погружение в эмоционально окрашенные образы прошлого и будущего, воспоминания и прогностическое видение.
Седьмой контур – метапрограммирования. В нем производится перепрограммирование всех нижестоящих контуров, а также самого себя. Овладевший этим контуром человек сознательно выбирает между альтернативными туннелями реальности.
Включает 7 и 8 позиции, то есть блок Ид. Импринтируется погашением (ПО) и кондиционируется квазитождеством (КВ), которые способны сильнее, чем любые иные взаимодействия вызвать смену статичных Эго-программ.
Образуется как функциональное усиление в типе состояний Т и Р – полезные изменения во времени, прагматические рассчеты.
Восьмой контур – нелокальный квантовый. Волновой, синхронистический. Отвечает за экстрасенсорику, значимые совпадения, измененные состояния сознания.
Охватывает 8 и 5 позиции. Импринтируется полудуальностью (ПД) и кондиционируется прямым заказом (ПЗ). Описан Уилсоном очень мистически. Но спустимся с небес на землю. Проще говоря, этот контур отражает тесное софункционирование всех частей системы, которое обычно выражается в понятиях слаженность, синергия и т. п. Такой режим, как известно, достигается с большим трудом и характерен для поздних стадий эволюции целеустремлённых систем.
Функционально – это смещение психической энергии в сторону состояний Р и S – комфортной деловой активности, ненасильственной самонастройки на общий ритм взаимовыгодной деятельности.
Т. Лири построил свою типологию 4-х стилей поведения с 16-ю разновидностями [4]. Уилсон отбрасывает всю глубину типологии и останавливается лишь на её витальной, энергетической части, то есть на том, что принято называть темпераментами. Темпераментные стили подчеркивают тот факт, что в любой функционально полной группе происходит автоматическое распределение ролей в соответствии с энергичностью (темпераментностью) участвующих в них диких (обезьян) или одомашненных (людей) приматов.
Вот четыре линии поведения, определяемых тестом Лири: враждебная сила, дружелюбная сила, враждебная слабость, дружелюбная слабость. Для того чтобы объяснить, как эта типология работает, обратимся к случаю с обезьянами.
Если поместить четырёх обезьян с разными темпераментами на необитаемый остров, то произойдут следующие события. Дружелюбная и агрессивная силы попытаются захватить власть в группе. Победит в этой схватке агрессивная сила. Дружелюбная слабость останется в стороне, так как избегает любых действий, требующих повышенной личной ответственности. Агрессивная слабость со временем приспособиться к установившейся иерархии, так как наделена достаточной психологической пластичностью.
Кроме эмпирического описания Лири пользуется и привычным для соционики аналитическим методом тетратомии – пересечения двух дихотомий, а именно: агрессия/дружелюбие и доминирование/подчинение:
доминирование
1 | 2
агрессия – – – – – -+------ дружелюбие
3 | 4
подчинение
Хочу провести сравнение этой схемы с моей теорией соционических темпераментов. Напрашиваются следующие выводы.
Во-первых, в социуме доминирует, как правило, экстраверт. Интроверт чаще держится на вторых ролях. Во-вторых, более агрессивно при прочих равных условиях ведет себя динамик: ведь изменения – всегда конфликты, борьба противоположностей. Динамические типы поэтому гораздо чаще невротизированы, чем статические. Чтобы не вызвать недоразумения, поясню, что соционическая динамика означает не столько скорость (быстроту), сколько изменчивость во времени.
А теперь выведем условное подобие темпераментов по Уилсону и соционических.
Соответствуют линейно-напористому (экстрарациональному) темпераменту. Линейно-напористые темпераменты имеют максимальное количество шансов захватить лидерство в своей сфере деятельности или в своей малой группе, например, квадре. В квадре альфа это – Энтузиаст (ES), в квадре бета – Игрок/Наставник (ET), в квадре гамма – Предприниматель (PT) и в квадре дельта – Администратор (PS).
Большинство выдающихся деятелей в истории имели именно этот темперамент (А. Македонский, Ю. Цезарь, Наполеон, Ленин, Рузвельт и др.). А так как правящей квадрой практически всегда оказывается бета, то отсюда следует, что тип вождя не может быть иным, кроме этико-интуитивного экстраверта (ЕТ).
Соответсвует одной из устойчивых стратегий гибко-разворотливого (экстраиррационального) темперамента. В отличие от линейно-напористых типов гибко разворотливые умеют строить свое поведение на балансе сил. То есть они осознают, что дружелюбие, понимаемое как предпочтение согласования навязыванию своей позиции, в стратегическом плане им выгоднее, чем конфронтация. Позиция Хозяина (FL) – патернализм – это, конечно, в значительной мере отход от дружелюбия. Но здесь уже сказывается влияние общеквадральной атмосферы.
В силу этих причин для гибко-разворотливых типов более характерно неформальное лидерство. Они вытесняют более динамичных экстрарационалов лишь тогда, когда те ломаются от перенапряжения сил. Неформальный лидер квадры альфа – Искатель (IL), квадры бета – Маршал/Хозяин (FL), гаммы – Политик (FR), дельты – Советчик (IR).
Соответствует восприимчиво-адаптивному темпераменту. Типы этого темперамента умеют подстраиваться под волны силового нажима. Нейтральные в обычной обстановке, они становятся несговорчивыми и оказывают сильный отпор при любых попытках агрессии (эффект полудуального смещения).
Они приспосабливают (адаптируют) свое поведение под требования среды. В альфе таким адаптатором является Посредник (SE), в бете – Лирик (TE), в гамме – Критик (TP) и в дельте – Мастер (SP).
Напоминает уравновешенно-стабильный (интрорациональный) темперамент. Такие типы постепенно свыкаются с новой расстановкой сил и создают вокруг себя более или менее дружелюбную атмосферу. Агрессия для них – давление на болевую точку, крайняя ситуация, находится в которой они не могут.
В квадре этот темперамент держится несколько особняком. Подобный процесс я называю полувытеснением. В альфе таким образом ведет себя Аналитик (LI), в бете – Инспектор (LF), в гамме – Хранитель (RF) и в дельте – Гуманист (RI).
Классификация по темпераментам тесно смыкается с четырьмя неформальными ролями в группе, выведенных в результате опыта социальнопсихологических тренингов [3]:
Ещё раз напомню: реальную роль на себя человек берёт не столько в результате своего первого типа, сколько под воздействием сочетания первого и второго типа, а также типологического состава и этапа развития группы, в которой он находится. Поэтому однозначно предсказать неформальную роль нового участника в группе не так просто.
Автор анализируемых книг, по моему мнению, принадлежит к динамическим социотипам с активнобунтарским темпераментом (рациональный экстраверт). Во всяком случае, такое впечатление о нем складывается, исходя из предпосланных основному тексту отзывов и высказываний о нем.
Сделаем следующий диагностический шаг. Он скорее интуитив, чем сенсорик: генерировать такие умозрительные теории сенсорику, думаю, не по силам. Остаются два типа: PT или ET. Вряд ли деловой логик: по его текстам рисуется образ специалиста в области эмоциональных эффектов и идеологической обработки («промывание мозгов»). Скорее всего, Р. Уилсон является этико-итуитивным экстравертом.
Свое мировоззрение Уилсон часто характеризует как модельный агностицизм. Всю суть подхода он емко поясняет метафорой телевизора: мозг можно настраивать, как телевизионный приемник, выключая одни каналы и включая другие.
Интересно, что аналогичной точки зрения придерживается и основоположник соционики Аушра Аугустинавичюте. В свое время она ввела такое понятие, как переключатель типов. Чтобы переключить человеку тип, она изменяет его нейропсихологические программы, вступая в контакт с неким семантическим полем: воздействует на высшие футуристические контуры, как сказал бы Уилсон.
По всей видимости, речь идет об изменении второго, импринтированного типа. Почему невозможно изменение первого типа? Во-первых, так как он задан генетически. Во-вторых, без наличия инвариантной базы – недоступной своему носителю программы, управляющей программами более низкого уровня, не было бы самоидентификации личности. Г. Гурджиев, по-моему, сильно перегнул палку, утверждая, что личность складывается из огромного количества свободно перетекающих друг в друга Я [8].
Не стоит так преувеличивать роль программного обеспечения. Кроме информации есть и ее консервативный носитель – техническое устройство, энергоснабжение и все остальное, что относится к аппаратному обеспечению. Аппаратные ресурсы существенно ограничивают рост параметров обработки информации. На компютере устаревшей модели нельзя воспользоваться современными программами, требующими быстродействия и большой оперативной памяти.
Теорию нейрологических контуров Уилсон подает почти как философию новой эпохи. Модельный агностицизм, т. е. плюрализм в мировоззрении, отказ считать какую-то одну модель (или группу моделей) более объективно отражающей реальность восходит, очевидно, ещё к античному скептицизму или даже софистике. Вспомним Протагора, который утверждал, что «относительно каждой вещи можно выставить два противоположных тезиса».
Соционики вступили бы с Уилсоном в спор о сущности (субстанции), наличие которой он отрицает. Ведь мы утверждаем, что тип в некотором смысле есть сущность и предназначение человека. Однако здесь нельзя упустить одну тонкость. Дело в том, что необходимо различать тип как сущность и тип как существование (экзистенцию).
Тип как сущность понимается вслед за Аристотелем как «морфэ» – внутренняя структура объекта или явления. Это его статическая, константная сторона. Экзистенциальный же тип не локализован в пространстве-времени, а описывается плотностью вероятности. Это будет функциональнодинамическая сторона исследуемой реальности. Таким образом, оба подхода – признающий и отрицающий сущность – не исключают, а дополняют друг друга.
С другой стороны, философия свободного переключения мозговых программ очень созвучна американской традиции прагматизма. Ее основоположник Ч. Пирс считал, что истинность идеи определяется не объективностью, а практической полезностью. Прагматизм вторгается и на нашу территорию вместе с эпохой гамма-квадры. Соционика, однако, базируется на иной, менее динамичной философской традиции, имеющей сугубо европейские корни, – структурализме.
Есть и другие отличия. Нельзя не отметить приверженность соционики идее цикличности, с одной стороны, и тягу Уилсона к стремительной линейной вертикали как модели эволюции, с другой. Он декларирует серьёзно пошатнувшуюся в нашем веке веру в просвещенческий прогресс, которая ассоциируется с образом мифического Прометея.
Цель динамически мыслящего Уилсона – не гомеостаз (равновесие), а гетеростаз (нарушение равновесия, повышенная скорость перемен). Недаром он откровенно симпатизирует видению будущего мира в духе книги А. Тофлера «Футурошок». Я не могу разделить его радужный оптимизм. Сверхдинамика губительна для человечества ростом напряженности. Путь эволюции, вероятно, пролегает не через сверхчеловека, включающего по своему желанию то один, то другой психический контур, а через обуздание коллективными усилиями существующего насилия в мире.
Пару слов относительно стиля книг. Без сомнения, талантливый литератор, Уилсон подает свои мысли красиво, но слишком наукообразно. Давайте сравним его четыре контура с тремя типами личности детей у Лорен Брэдвей. Эта американская исследовательница вывела из практики, что все дети по своему поведению классифицируются на зрителей, слушателей и деятелей [5]. Очевидно, типы Брэдвей аналогичны семантическому, социосексуальному и территориальному контурам.
Ее казалось бы простенькая теория, изложенная доступным языком, без обилия специальной терминологии, проистекает тем не менее из ещё более древней по сравнению с релятивизмом философской идеи – разделения Платоном души на три части: разумную, страстную и вожделеющую. Из этой посылки позднее сформировалась классическая триада психологии «ум-чувство-воля».
Насколько более доступно, без эпатажа и мессианства поданая типология! Правда, она неполна. Из внимания Л. Брэдвей выскользнула оральная подсистема жизнедеятельности. Ей должна соответствовать, добавим от себя, обонятельно-вкусовая перцепция. Без четверичности система не достигает завершенности.
После такого контраста у мыслящего человека, не зацикленного в одном туннеле реальности, должно появиться желание дополнить прометеевский бунт Уилсона терпеливой повседневной работой с подрастающим поколением, как это делает Л. Брэдвей. Ведь для того, чтобы новая научная парадигма звоевала себе место под солнцем, старое поколение ученых должно естественным путем и постепенно смениться впитавшей в себя непризнаваемую ныне консервативными учеными идею типологии молодежью.